Эпидемическая ситуация по гепатиту А в первом двадцатилетии XXI века в Северо-Западном федеральном округе

Цель исследования. Изучение эпидемической ситуации по гепатиту А (ГА) в первом двадцатилетии XXI в. в Северо-Западном федеральном округе (СЗФО), выявление основных тенденций и возможных причин.
Материалы и методы. Проведен анализ данных государственной статистической отчетности по ГА (форма № 2 «Сведения об инфекционных и паразитарных заболеваниях»), проанализированы аналитические таблицы, разработанные в НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера» и Референс-центре по мониторингу за вирусными гепатитами Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Обследовано здоровое население на наличие анти-ВГА IgG для определения доли скрытого компонента.
Результаты. На территории СЗФО, так же как в России, интенсивность эпидемического процесса ГА в первое двадцатилетие XXI в. значительно снизилась. В период пандемии COVID-19 (2020–2021 гг.) регистрировалась наиболее низкая заболеваемость ГА, возможно, связанная с активностью профилактических и противоэпидемических мероприятий общего характера для двух инфекций. Активность эпидемиологического процесса оценивается гораздо ниже реальной, так как латентный компонент не учитывается. Установлена роль вирусной нагрузки в формировании тяжелых случаев заболевания и цитолитического синдрома.
Заключение. Современная эпидемическая ситуация в РФ обуславливает необходимость широкой плановой вакцинации населения против ГА как приоритетного направления в комплексе профилактических и противоэпидемических мероприятий.

Гепатит А (ГА) по социально-экономической и эпидемиологической значимости остается по-прежнему актуальным для мирового сообщества и систем общественного здравоохранения, представляя серьезную угрозу здоровью населения [1–3]. Вирус гепатита А (ВГА) циркулирует повсеместно, но распространен неравномерно. Согласно оценочным данным ВОЗ [4], в зоне умеренно-высокого риска инфицирования находится население стран с развивающейся или переходной экономикой. Многими исследователями отмечен рост числа случаев ГА с 117 млн в 1990 г. до 126 млн в 2005 г. С 2006 г. число ежегодно выявленных случаев начало снижаться, достигнув к 2015 г. 1,4 млн [5–7]. За последний пятилетний период ежегодное число регистрируемых случаев составляет 1,5 млн [8, 9].

Исходом ГА в 90% случаев является полное выздоровление, смертность составляет 0,5% всех вирусных гепатитов, что подтверждается результатами эпидемиологических исследований. В период 2005–2015 гг. число смертельных исходов увеличилось с 30 283 до 55 245 соответственно. В 2015 г. ГА стал причиной смерти 11 000 чел., в 2016 г. – 7134, в 2017 г. – 18 600.

При оценке активности эпидемиологического процесса следует учитывать, что большинство выявленных случаев клинически протекает манифестно, составляя только 20–25% (верхушка айсберга). Остальные 75–80% – безжелтушные, обычно остаются неучтенными, что не позволяет оценить экономическое бремя ГА полностью. Доказано, что на 1 случай заболевания, протекающего манифестно, приходится от 4 до 10 латентных. Вопрос о динамичности данного соотношения и зависимость от активности эпидемического процесса остаются окончательно не изученными [10, 11].

В РФ на долю ГА в общей структуре острых гепатитов (ОГ) приходится более половины случаев. В зависимости от региона эпидемиология заболевания имеет свои особенности: по распространению, заболеваемости в разных возрастных группах и величине экономических потерь [12].

Наблюдения последних лет свидетельствуют о существенном росте в стране взрослого населения, не имеющего в крови антител к вирусу и, следовательно, восприимчивого к нему [13]. Если в предыдущем столетии ГА ассоциировался с типичной детской инфекцией и характеризовался легким течением, то в настоящее время его нередко отличает более тяжелое течение с возможным развитием фульминантных форм (0,1–1%). Многие годы группа риска по их развитию формировалась на основании демографических и клинических факторов: возраст старше 40 лет и сопутствующая патология (хроническая алкогольная интоксикация, наркотическая зависимость, хронические вирусные гепатиты, другие коморбидные заболевания). В текущем тысячелетии молекулярно-биологические методы стали использоваться и для диагностики ГА, и в эпидемиологических расследованиях. Новые технологические возможности позволили исследователям сопоставить тяжесть заболевания с вирусными [вирусная нагрузка (ВН), генотип вируса] и иммунологическими факторами [14–16]. Полученные к настоящему времени результаты разрозненны и не дают ответов на многие вопросы, требуя комплексного эпидемиологического и клинического подхода, что позволит оценить эпидемическую ситуацию текущего тысячелетия.

Цель исследования – анализ эпидемической ситуации по ГА в первое двадцатилетие XXI в. с выявлением основных тенденций и возможных причин.

Материалы и методы

В работе проанализированы данные государственной статистической отчетности по ГА (форма № 2 «Сведения об инфекционных и паразитарных заболеваниях»), а также аналитических таблиц, разработанных специалистами Научно-методического центра по эпидемиологическому надзору за вирусными гепатитами НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера и Референс-центра по мониторингу за вирусными гепатитами Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора.

Для определения числа лиц, вовлеченных в эпидемический процесс скрыто, использовали результаты серологического скрининга 326 относительно здоровых людей в возрасте 20–29 лет в 2019 г. Антитела класса IgG к ВГА определяли методом ИФА с использованием тест-систем «Вектогеп А-IgG» (АО «Вектор-Бест», Россия). Учитывая уровень заболеваемости регистрируемыми (манифестными) формами ГА и показатели относительной частоты выявления защитной концентрации антител в данной возрастной группе, было вычислено отношение латентных и манифестных форм проявления эпидемического процесса, которое определено как коэффициент манифестности (КМ):

КМ = А/В,

где А – число лиц с латентными формами ГА;

В – число лиц с манифестными формами;

КМ – числовой множитель, показывающий число латентных форм ГА, приходящихся на 1 случай манифестной формы [11].

Для дальнейшего анализа собраны образцы плазмы крови 6...

Эсауленко Е.В., Буцкая М.Ю., Скворода В.В., Иброхимова А.Д., Прийма Е.Н.