Терапия №2 / 2020
«Первый терапевт всего союза»: к 170-летию со дня рождения В.Д. Шервинского
ФГБОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова» Минздрава России, г. Москва
Статья посвящена жизненному и научно-профессиональному пути выдающегося отечественного терапевта, профессора Василия Дмитриевича Шервинского (1850–1941).
В 2020 г. исполняется 170 лет со дня рождения выдающегося отечественного терапевта, педагога и ученого, одного из основателей Общества российских терапевтов, профессора Василия Дмитриевича Шервинского. Под знаком этой памятной даты проходят все мероприятия Российского научного медицинского общества терапевтов (РНМОТ) в нынешнем году.
Профессия врача – это подвиг, она требует самоотвержения, чистоты души и чистоты помыслов… (А.П. Чехов)
«Откуда мы родом? Мы родом из детства, словно из какой-нибудь страны…» – заметил Антуан де Сент-Экзюпери. Василий Дмитриевич родился 14 января (1 января по старому стилю) 1850 г. в Омске. История его семьи, к сожалению, известна только по отцовской линии. Его бабушка – Пелагея Павловна Чебышева, представительница старинного дворянского рода, – вышла замуж за выходца из Польши Яна Матиаса (Иоганна Матвея) Шервинского, служившего в России штаб-лекарем (старшим полковым врачом). Родители Пелагеи Павловны этот брак считали позором для семьи, и не столько из-за того, что жених был небогат, сколько из-за его профессии: в те времена состоятельные люди лечились у «заграничных» (чаще немецких) врачей, а «своих» ценили чуть выше прислуги. Пойдя против воли родителей, решительная в своей любви и поступках Пелагея Павловна, видимо, большого приданого не получила, и ее детям впоследствии приходилось зарабатывать на жизнь своим трудом, что считалось зазорным в высшем обществе.
Ее сын, холостой офицер Дмитрий Иванович Шервинский, во время службы на Кавказе заболел малярией и по совету доктора Арендта (лейб-медика Николая I) перевелся в Сибирь в надежде поправить здоровье сменой климата. В Омске он встретился с молодой замужней женщиной Екатериной Васильевной Панфиловой и полюбил ее. Любовь была взаимной, но оформить отношения им было невозможно, поэтому их сын, Василий Дмитриевич Шервинский, оказался незаконнорожденным…
Вопреки надежде здоровье Дмитрия Ивановича в Сибири продолжало ухудшаться. Он решил уволиться, вернуться в Москву и заняться воспитанием сына, который до этого времени рос у матери. Вероятно, надеясь, что в Москве с отцом ребенок получит лучшее образование и проживет более достойную жизнь, Екатерина Васильевна отпустила своего трехлетнего Васю в далекое путешествие. Больше им не суждено было встретиться.
Еще в юности Дмитрий Иванович задумывался и даже написал трактат о нравственном образовании, в котором полагал, что все самые высокие качества души воспитывают у детей их матери. Теперь ему предстояло взять на себя роль обоих родителей.
…Василий Дмитриевич вспоминал, как заботливо отец варил ему во время долгого пути манную кашу на спиртовке, а по прибытии в Москву поехал с ним в Ростов Ярославский поклониться мощам своего духовного покровителя Дмитрия Ростовского и просить его помощи маленькому сыну. Потом Дмитрий Иванович оставил мальчика в Москве у своих родственников Чебышевых, по делам (видимо, хлопотать о пенсии – он уволился в чине подполковника) уехал в Петербург, где остро заболел и скоропостижно умер в Обуховской больнице. После него остались только его личные вещи и счет за похороны. Повзрослев и став врачом, Василий Дмитриевич оплатит этот счет родственнику, тем самым отдав отцу последний сыновий долг.
Узнав о смерти Дмитрия Ивановича, его сестра Анна Ивановна Шервинская, работавшая смотрительницей в Александрийском детском приюте, забрала мальчика к себе. Ей было около 40 лет, замуж она не выходила и воспитание сына любимого брата взяла на себя. В приюте на Бутырском валу у нее была маленькая служебная квартирка и очень скромное жалование, на которое им теперь предстояло жить вдвоем.
Как и ее мать, тетя маленького Васи оказалась способной на решительные судьбоносные поступки: оставшись не замужем, она не стала приживалкой у богатых родственников, а из деревенской глуши одна поехала в Петербург и, закончив там курсы, смогла выдержать экзамен на звание смотрительницы детского приюта. Вспоминая о своем путешествии, она потом говорила: «Да ведь и сообщение с Петербургом тогда уже установилось очень удобное: что же, сядешь в Москве в дилижанс, а через трое суток уже в Петербурге» [1].
В применяемом в то время «Положении о детском приюте», разработанном в 1839 г. В.Ф. Одоевским [2], говорилось, что в приютах важно не только присматривать за детьми, но и заботиться об их воспитании, вырабатывать у них навыки дисциплины, опрятности, привычку трудиться. При выборе смотрительницы обращалось внимание «не столько на ее звание, сколько на ее душевное образование; чистая нравственность, нрав тихий и миролюбивый, здравый смысл и врожденное чувство любви к ближнему – вот необходимые качества в женщине, долженствующей быть в некотором смысле матерью многочисленного семейства, составленного из детей, ей чуждых... За сим уменье читать, писать и считать на счетах, как равно известнейшие женские рукоделия, – вот все познания, кои требуются от смотрительницы приюта в том предположении, что любовь к своей обязанности заставит ее читать со вниманием те кни...
