Рана Пушкина: К 170-летию гибели великого поэта

(Окончание. Начало в № 2) …Утром 29 января снова приехал доктор Арендт. Он назначил раненому обезболивающее — опийные капли, после чего Пушкин несколько успокоился, ему стало чуть лучше. Согрелись руки. Появился пульс. На живот вместо холодных компрессов стали класть “мягчительные” припарки. Появились, как считали медики, “проблески жизни”. Раненый страдал меньше, хотя состояние его продолжало оставаться тяжелым.

Как вспоминал доктор Спасский, “по возвращении моем в 12 часов пополудни мне казалось, что больной стал спокойнее: руки его были теплее и пульс явственнее. Он охотно брал лекарства, заботливо спрашивал о жене и о детях. Я нашел у него доктора Даля. Побыв у больного до 4-го часу, я снова его оставил на попечение доктора Даля”. Накануне, 28 января, как вспоминал Данзас, у Пушкина побывало несколько докторов, вероятно, их пригласил Арендт. Это были прежде всего профессора И.В. Буяльский и Х.Х. Саломон. Илья Васильевич Буяльский — крупнейший ученый-хирург, профессор Медико-хирургической академии, европейская знаменитость — прославился своими пионерскими операциями на кровеносных сосудах, другими операциями. Его труд “Анатомико-хирургические таблицы” (1828) был переведен, в частности, на немецкий язык, его высоко оценили Лангенбек, Гуфеланд и др. Более 30 лет Буяльский был консультантом крупнейшей в Петербурге Мариинской больницы. Его по праву считали опытнейшим врачом-клиницистом, мастером диагноза, часто приглашали на консилиумы и консультации. Христиан Христианович Саломон родился в Нарве, окончил Медико-хирургическую академию с золотой медалью, совершенствовался в Лондоне, Эдинбурге, Геттингене, Берлине и Вене. В Петербурге он стал профессором Медико-хирургической академии. Главные его труды посвящены офтальмологии, венерологии, собственно хирургии (особенно лечению грыж и болезней суставов), урологии, травматологии. Был лауреатом Демидовской премии и пользовался большой известностью как клиницист. Однако эти маститые профессора ничем, к сожалению, не смогли помочь раненому поэту. Его состояние продолжало оставаться тяжелым. “С вечера, — вспоминал доктор Даль, — пульс был крайне мал, слаб и част, после полуночи стал он подыматься, а к 6-му часу ударял не более 120 в минуту и стал полнее и тверже. В то же время начал показываться небольшой общий жар. Вследствие полученных от д-ра Арендта наставлений приставили мы с д-ром Спасским 25 пиявок и в то же время послали за Арендтом. Он приехал и одобрил распоряжение наше. Больной наш твердою рукою сам ловил и припускал себе пиявки и неохотно позволял нам...