В ожидании наследника

Обеты как форма общения с Богом были известны с древнейших времен. В российской христианской традиции обеты по самым разным поводам — как государственным, так и личным — получили широкое распространение. Наиболее известные связаны с победами русского оружия. Завоеванию Иваном Грозным Казанского царства был посвящен обетный Покровский собор (храм Василия Блаженного); победе России над Наполеоном — московский храм Христа Спасителя. Царское, «государское» деторождение на Руси практически до начала XX столетия также сопровождалось церковными ритуалами.

Обеты как форма общения с Богом были известны с древнейших времен. В российской христианской традиции обеты по самым разным поводам — как государственным, так и личным — получили широкое распространение. Наиболее известные связаны с победами русского оружия. Завоеванию Иваном Грозным Казанского царства был посвящен обетный Покровский собор (храм Василия Блаженного); победе России над Наполеоном — московский храм Христа Спасителя. Царское, «государское» деторождение на Руси практически до начала XX столетия также сопровождалось церковными ритуалами.

Я б для батюшки-царя родила богатыря…

В XVI—XVIII веках отсут­ствовала медицинская помощь беременным и роженицам, даже отдаленно напоминающая современную. Так называемое русское народное акушерство, находившееся в руках повивальных бабок, заключалось в «охранении» рожениц и новорожденных от «духов злобы поднебесных». Поэтому даже сиятельным женам в своих репро-

дуктивных скорбях оставалось уповать исключительно на Божью помощь. Давая обеты, цари, великие князья и их жены преследовали две цели: преодоление бесплодия своего брачного союза и появление на свет наследника престола, т.е. мальчика. Царь с царицей или царица в одиночестве отправлялись во «внеплановые» паломнические походы, делали драгоценные вклады в храмы и монастыри, строили обетные церкви.

В Суздальском Спасо-Евфимиевском монастыре на одной из гробниц сохранилась древняя надпись: «В 1526 г. благоверный великий князь Василий Иоаннович супругу свою благоверную княгиню Соломонию Юрьевну, живши с нею в супружестве двадесять лет и два месяца, бесчад­ства ради и немощи, по совету ея, постриже ю в монашество». Через шесть лет после бракосочетания Василий III и Соломония с целью прошения о преодолении у них бесплодия совершили беспрецедентно длительный для того времени богомольный поход к святыням Переславля, Юрьева-Польского, Суздаля, Владимира и Ростова. Как последний шанс, с угасающей надеждой, в 1525 г. они подарили Троице-Сергиеву монастырю пелену «С молением о чадородии». Специфика этого вклада была запечатлена как во вкладной надписи: «…подай же им, Господи, плод чрева», так и в сюжетах, изображенных на этом произведении: «Благовещение», «Рождество Христово», «Зачатие и Рождество Божией Матери», «Зачатие и Рождество Иоанна Предтечи». Как известно, эти библейские истории были связаны с чудесами зачатия бесплодными парами, долгие годы просившими Божией помощи, т.е. с теми святыми, которые могли быть примерами для надежд великокняжеской семьи. Несмотря на эти многочисленные благочестивые действия, Соломония Юрьевна так и не смогла подарить московскому престолу наследника.

«Профилактика» бесплодия

Начиная с этого времени в русском великокняжеском доме обеты и связанные с ними мероприятия стали приобретать «профилактический» характер. Взяв сразу после развода с Соломонией в 1526 г. в жены Елену...