«Частное — не значит платное». Анамнез российского здравоохранения от Григория Ройтберга

Основатель и президент АО «Медицина», заведующий кафедрой терапии, общей врачебной практики и ядерной медицины РНИМУ им. Н.И. Пирогова академик РАН, заслуженный врач Григорий РОЙТБЕРГ рассказал в интервью Юрию Крестинскому о настоящем, прошлом и будущем медицины в России.

«Меня зовут Робот, я готов вам сделать операцию»

— В эпоху глобальной цифровизации здравоохранения меняется ли качество оказания медицинской помощи? Тот ли это инструмент, который способен это качество поднять?

— Я бы не стал это фетишизировать, потому что вряд ли увижу время, когда подойдет робот и скажет: «Здравствуйте! Меня зовут Робот, я готов вам сделать операцию», хотя хочу быть долгожителем. Будет ли это в каком-то отдаленном, фантастическом будущем? Может быть.

Цифровизация дает очень много: она освобождает доктора от работы, которую робот, прибор или какая-то система могут делать в заданном автоматическом режиме. Но медицина — наука эмпирическая: здесь много интуитивного, много искусства. Цифровизация очень много даст и много уже дала, она освобождает врачей от рутинных операций. Но говорить ли о замене врача? Нет.

Но мы должны измениться и стать совершенно другими. Изменился и пациент, и наше с ним отношение друг к другу.

Всего 50 лет назад врач владел сакральными знаниями и говорил: «Ты здесь вообще кто? Ты пациент? Ну и слушай, больной. А я врач, я специальный университет закончил». Сегодня больные приходят подготовленными и начитанными. У «доктора Гугла», у «доктора Яндекса» — они уже везде были. И появляется ложное ощущение, что пациент уже все знает. При этом он реально много знает, и какие-то детали даже лучше врача. Он референсные значения по своей болезни выучил лучше доктора.

Нельзя отдавать все частной медицине ни в коем случае. Нельзя, чтобы не было конкуренции у частных клиник с государственными.

Забота оказалась рентабельной

— АО «Медицина» уже больше 30 лет, это солидный возраст. Сложно ли было завоевывать доверие пациентов к частной медицине и что позволило стать высокорентабельным предприятием?

— Я никогда не ставил в основу, как это ни смешно, расчеты рентабельности. В основу я старался ставить то, что мне казалось заботой о пациенте. И это оказалось рентабельным. Доверие трудно зарабатывать.

Кроме того, путаются понятия, и обыватель не понимает, что такое частное и что такое платное. Сегодня частное здравоохранение часто оказывает услуги бесплатно, то есть в рамках государственных гарантий, а все государственные клиники взялись зарабатывать деньги.

Частное здравоохранение доказало свою эффективность не только в смысле рентабельности, но и в смысле отношения к пациенту. Мы, все частные компании, создали угрозу спокойной жизни многим государственным центрам.

— Как изменился рынок частной медицины? Возможно, обозначились какие-то особые преимущества или, наоборот, уязвимости?

— Мое мнение не меняется уже много лет: нельзя давать какие-либо привилегии ни частным компаниям, ни государственным центрам. Все должны иметь одинаковые права. Мы не знаем, что лучше. Нельзя отдавать все частной медицине ни в коем случае. Нельзя, чтобы не было конкуренции у частных клиник с государственными. Баланс этот надо искать, и это дело государства.

Не думаю, что частное здравоохранение — это единственно правильное решение, конечно, нет. Нельзя скрывать, что частная медицина выживает только за счет того, что заработала. И если государственная медицина имеет возможность получить что-то от кого-то, то у нас такого нет. Система филантропии или помощи существует только в других странах.

Я хочу иметь возможность покупать на равных условиях. С одной стороны, частная медицина эффективна, с другой — эффе...