Нигде в мире ничего подобного не бывало

Академика АМН СССР Евгения Николаевича Мешалкина считают основателем сразу трех дисциплин — анестезиологии, лучевой диагностики и кардиохирургии. Он впервые в России ввел в кардиохирургическую практику интубационный наркоз, выполнил десятки уникальных операций на сердце и активно работал до конца жизни. Даже спустя 100 лет после рождения великого кардиохирурга врачи во всем мире используют и совершенствуют его открытия.

Призвание, которое открылось случайно

Сегодня о Научно-исследовательском институте патологии кровообращения им. Е.Н. Мешалкина знают большинство жителей страны: здесь ежегодно выполняется более 16 тысяч операций, часть из которых уникальна в масштабах мировой медицины. Сложно представить, что до 1959 года — именно тогда Евгений Николаевич Мешалкин переехал из Москвы в Новосибирск — кардиохирургии в Сибири не существовало вовсе. Ее будущего «пионера» пригласил сюда основатель новосибирского Академгородка, первый председатель СО АН СССР Михаил Лаврентьев, так Мешалкин возглавил одно из первых восьми подразделений сибирского отделения академии — Институт экспериментальной биологии и медицины (с 1965 года — Институт патологии кровообращения МЗ РСФСР) и оставался его научным руководителем и директором до 1991 года.

Первые хирурги из его команды, которые приехали в Новосибирск, в том числе и Игорь Мешалкин, брат Евгения Николаевича, за 3,5 месяца 1958 года выполнили около 70 операций практически с нулевой летальностью.

Кстати, именно брат великого ученого определил его судьбу. После окончания 7 классов Евгений подался в геологоразведку — работал в «поле», позже получил специальность механика-наладчика прокатных станов, мечтал стать инженером. Но однажды он зашел на занятия к своему брату-студенту во Второй Московский мединститут и услышал лекцию известного советского гистолога Бориса Лаврентьева.

«Это был удивительный рассказ, захватывающий, поднимающий душу, несущий ее туда, где сплошные загадки и чудеса. Наступило прозрение: я понял, что медицина — это мир удивительных знаний, о которых мы, школьники того времени, не имели никакого представления. Короче говоря, я забыл, куда и зачем шел, и сразу после лекции оказался в приемной комиссии мединститута. По-видимому, мое призвание тогда и открылось, потому что потом никаких колебаний никогда не было. Я обрел профессию, которая полностью меня поглотила. В ней вся моя жизнь», — позже вспоминал Евгений Мешал...

Ольга Коберник