Новые подходы к лечению эпилепсии

О наиболее частых сложностях и проблемах, возникающих при диагностике и лечении эпилепсии, и о современных нелекарственных способах терапии этого заболевания медицинскому редактору «МВ» Александру Рылову рассказывают профессор Е.Д. БЕЛОУСОВА, заведующая отделом психоневрологии и эпилептологии МНИИ педиатрии и детской хирургии Минздрава РФ (Москва), и А.Л. ГОЛОВТЕЕВ, врач-невролог НИИ нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко (Москва).

«МВ»: — Елена Дмитриевна, часто ли при постановке диагноза эпилепсии случаются ошибки?

Елена Белоусова: — Это происходит достаточно часто. В крупном исследовании, проведенном в Великобритании, выяснилось, что каждый четвертый пациент с подобным диагнозом на самом деле страдает похожим на эпилепсию приступообразным заболеванием. Особенно много таких врачебных ошибок случается при работе с больными с якобы фармакорезистентной эпилепсией. Ведь антиэпилептические препараты (АЭП) на них потому и не действуют, что эти пациенты страдают совсем другой болезнью.

«МВ»: — В таких ошибках виноваты врачи?

Елена Белоусова: — Далеко не всегда. Существуют и объективные причины неверных диагнозов. Есть около 40 заболеваний, и особенно в детском возрасте, своими внешними проявлениями весьма сходными с эпилепсией. При этом, к сожалению, абсолютные диагностические критерии для эпилепсии пока не разработаны. При распознавании этой болезни мы опираемся главным образом на описание приступа и на ЭЭГ-корреляты. Но нередко случается так, что эпилептолог сам не может наблюдать приступ и вынужден опираться на его описание пациентом или его родителями. Не всегда информативны и записи ЭЭГ. Достаточно часто так называемая межприступная ЭЭГ у пациента с эпилепсией оказывается вполне нормальной. Или наоборот — у вполне здоровых детей ЭЭГ обнаруживает так называемые доброкачественные эпилептиформные разряды, только в 10% всех случаев сопровождающиеся эпилептическими приступами. Кстати, таких детей в популяции до 4%. Но есть и субъективные причины ошибочных диагнозов. Неопытный врач обычно склонен преувеличивать частоту эпилепсии по сравнению с другими приступообразными состояниями. Особенно опасны такие ошибки в педиатрии. Врачебный опыт показывает, что если ребенок кратковременно теряет сознание и падает, то чаще всего это обморок, а не эпилептический приступ. А если ребенок время от времени замирает, то, скорее всего, это так называемые задумки или дневные дремы, а не абсанс. При оценке ЭЭГ нейрофизиологи также склонны к гипердиагностике эпилепсии. Пользуясь трибуной «МВ», напоминаю моим коллегам: гораздо опаснее пропустить обморок, связанный с нарушением ритма сердца, чем эпилепсию. Кардиогенные обмороки опасны для жизни, а большинство эпилептических приступов — нет. Это часто наследственные заболевания, не сопровождающиеся структурными изменениями миокарда и проявляющиеся преимущественно электрофизиологическими нарушениями. Для них характерен высокий риск внезапной сердечной смерти.

«МВ»: — Каковы оптимальные правила образа жизни пациента с эпилепсией?

Елена Белоусова: — Эпилептологи всего мира стремятся к тому, чтобы образ жизни такого больного был максимально приближен к образу жизни здорового человека. Поэтому если какие-то ограничения для больных эпилепсией вводятся, то они должны быть индивидуальными и четко обоснованными. Например, когда для больного ребенка решается вопрос о запрете плавания в бассейне и занятиях физкультурой, то неплохо вспомнить, когда у этого пациента возникают приступы. Ведь если они регистрируются только во время сна, какой смысл вводить вышеуказанные ограничения? Напомню и о существовании особой формы эпилепсии — телевизионной. Только в случае данного заболевания больному нельзя смотреть телевизор и работать на компьютере. Существуют специальные приемы, которые могут уменьшить возможность развития приступа при просмотре телевизора, — наличие жидкокристаллического экрана, полная освещенность комнаты и так далее. При других формах эпилепсии не следует запрещать и просмотр телевизионных программ, и работу на персональном компьютере, как это нередко делают неопытные врачи. Мне также кажется, что российские правила, не разрешающие вождение автомобиля при любых видах эпилепсии, стоит либерализовать. В западных странах обычно есть исключения из подобных запретов. Скажем, водить можно, но только личный легковой автомобиль и при условии, что больной не менее двух лет находится в состоянии ремиссии, и лечащий врач подтвердил хорошую приверженность лечению у этого пациента.

«МВ»: — Расскажите, пожалуйста, подробнее о проблеме переносимости АЭП.

Елена Белоусова: — Когда пациенты или их родители читают аннотации к АЭП, они нередко...

Е.Д. Белоусова, А.Л. Головтеев, А.Л. Рылов