Высокие цели

«Если гений есть высокая цель и власть над средствами ее достижения, — писал в 1937 году академик Н.Н. Бурденко, — то в творчестве Николая Ивановича Пирогова должно признать наличие гениальности». Эти слова выдающегося советского хирурга ХХ века, преемника пироговской славы в области военно-полевой хирургии, еще и еще раз заставляют нас задуматься над тем, в чем же заключается величие Пирогова? Ведь, казалось бы, уже столько про него сказано. Однако есть сторона деятельности Пирогова, о которой относительно мало писали в советское время – о нравственности христианина, пронизавшей всю его жизнь.

«Если гений есть высокая цель и власть над средствами ее достижения, — писал в 1937 году академик Н.Н. Бурденко, — то в творчестве Николая Ивановича Пирогова должно признать наличие гениальности». Эти слова выдающегося советского хирурга ХХ века, преемника пироговской славы в области военно-полевой хирургии, еще и еще раз заставляют нас задуматься над тем, в чем же заключается величие Пирогова? Ведь, казалось бы, уже столько про него сказано. Однако есть сторона деятельности Пирогова, о которой относительно мало писали в советское время – о нравственности христианина, пронизавшей всю его жизнь.

Руководствуясь собственной совестью

Известно, что, окончив университет и защитив диссертацию, 22-летний Пирогов задумал: поставить эксперимент на службу патологии, разработать анатомические основы хирургии и внести вклад в создание научной медицины. Достиг ли он этих высоких целей? Безусловно. Но что было основой его власти над сред-ствами их достижения? Что двигало Пироговым на этом тернистом пути? По нашему мнению, величие Пирогова, помимо медицинских и общественных достижений, заключается еще и в том, что Николай Иванович передал нам, потомкам, свой нрав-ственный опыт, ставший основой всей его многогранной научно-практической деятельности.

Подчеркнем, ибо это крайне важно, понятие нравственности в хирургии у Пирогова сформировалось далеко не сразу. Для этого потребовались время, жизненный и врачебный опыт и огромный душевный труд.

Как известно, проводившиеся в его время операции сопровождались высокой смертностью от болевого шока, инфекций или массивных кровотечений, а потому, как считал Пирогов, требовали от хирурга высоких моральных качеств. Но не только потому, что оперировать надо было быстро и умело, а в смысле принятия решения о безусловной необходимости вмешательства, дабы не причинять больным излишних страданий.

При решении вопроса об операции, утверждал Пирогов, «истинно-честный хирург» должен руковод-ствоваться не столько хирургическими обстоятельствами, сколько собственной совестью, дабы опасность операции не превышала опасности самой болезни.

Путь врачебной честности

К тому же, будучи за границей, он убедился в том, что истина — далеко не главная цель европейских знаменитых хирургов. В противоположность этому, вернувшийся в Россию Пирогов положил себе за правило ничего не скрывать от своих учеников и немедля открывать перед ними сделанную им самим ошибку, будет ли она в диагнозе или в лечении болезни.

Этому принципу он пытался следовать до конца своих лет, но...

«Как это всегда случается с молодыми хирургами, — писал он о своей работе в Дерпте, — я был слишком ревностным оператором... Меня занимал не столько сам больной, сколько акт операции, взятой слишком отдельно от ее следствий».

И в 1841 году, когда он начал работать в хирургическом отделении 2-го Военно-сухопутного госпиталя в Петербурге, то, пытаясь помочь как можно большему числу больных, он снова ст...