Активные метаболиты витамина D в терапии менопаузального остеопороза

Цель исследования. Провести систематический анализ литературных данных по проблеме терапии менопаузального остеопороза с помощью активных метаболитов витамина D.
Материал и методы. С целью проведения анализа был осуществлен поиск зарубежных и отечественных публикаций в международной системе цитирования Pubmed за последние 15 лет.
Результаты. Описаны современные теории механизма развития менопаузального остеопороза. Описаны особенности метаболизма витамина D и его эффекты на костную ткань. Приведены международные и отечественные рекомендации по терапии остеопороза. Проанализированы данные исследований, демонстрирующих возможности применения активных метаболитов витамина D в терапии менопаузального остеопороза.
Заключение. Применение активных метаболитов витамина D в виде монотерапии или в сочетании с бисфосфонатами является эффективным методом лечения женщин с менопаузальным остеопорозом с благоприятным профилем безопасности.

Улучшение здоровья населения, развитие медицинских технологий и другие положительные социальные сдвиги привели к тому, что взрослые лица в возрасте старше 50 лет представляют сейчас самый быстро растущий сегмент общества [1]. Но результатом увеличения продолжительности жизни стало появление новых социальных и медицинских проблем, обусловленных связанными со старением дегенеративными процессами [1, 2]. С увеличением возраста, как у женщин, так и мужчин, наблюдается постепенная потеря мышечного тонуса, костной массы, снижение энергетического уровня, ослабление иммунитета, когнитивных функций, повышение веса, вторично ведущее к росту риска метаболических и сердечно-сосудистых заболеваний. Значимым маркером старения у женщин становится прекращение овариальной функции, которое вносит дополнительный вклад в ухудшение сердечно-сосудистого, психического здоровья и развитие остеопороза [3].

Множество гипотез пытаются объяснить причину старения и биологическую основу постепенной утраты функций [4–6] – среди них управляемые генами клеточные сценарии, хромосомные повреждения, нарушения репарации ДНК и укорочение теломеры. Другие физиологические причины включают гормональный дисбаланс, избыточное потребление калорий, митохондриальную дисфункцию и окислительный стресс. В любом случае, старение рассматривается как мультифакторный и кумулятивный процесс, где множественные компоненты взаимодействуют друг с другом, создавая каскад нарушений [7] и вовлекаясь в патогенез разнообразных заболеваний, среди которых ярким представителем выступает менопаузальный остеопороз.

Остеопороз является самой частой патологией костей, заболеваемость им увеличивается с возрастом, и в постменопаузе распространенность остеопороза составляет от 13–18 до 30% [8]. Заболевание развивается в результате действия предотвратимых и непредотвратимых факторов, роль некоторых из них на сегодня точно подтверждена, других – признается с высокой степенью вероятности [9]. К доказанным факторам риска остеопороза относят принадлежность к расе белых или азиатских женщин, возраст старше 65 лет, раннюю менопаузу, хирургическую менопаузу, длительное лечение глюкокортикостероидами (более 6 месяцев), остеопороз у родственников, низкотравматичные переломы. Как вероятные факторы рассматриваются низкое весоростовое соотношение, длительная обездвиженность, злоупотребление алкоголем, низкое потребление кальция, курение, повышенное потребление белка/фосфатов, повышенное потребление кофеина, гиперпаратиреоз [10]. Ответственные за функционирование костной и других органных систем наследственные факторы детерминируют более 60% случаев остеопороза и являются непредотвратимыми. Остальные 40% риска обеспечены средовыми влияниями, среди которых факторы образа жизни относятся к преходящим, предотвратимым, которые можно и нужно преодолевать [11].

Коррекция привнесенного риска является мощным ресурсом в снижении частоты остеопоротических переломов. Факторы внешней среды и образа жизни имеют качественные характеристики и устанавливаются по опросу пациентов, за исключением витамина D, который можно считать количественным маркером риска остеопороза. Уровень содержания витамина D – 25(OH)D в крови менее 50 нмоль/л связан с повышением риска остеопороза и других патологических состояний и болезней, в том числе ухудшением мышечной функции, риском сердечно-сосудистых заболеваний и некоторых опухолей [12].

Одним из самых обсуждаемых в настоящее время является вопрос взаимосвязи остеопороза с избыточным или недостаточным весом. Ассоциация низкой массы тела и остеопороза в целом ясна, но постулат о том, что ожирение является фактором риска остеопороза, все еще вызывает недоумение. Между тем, патогенетическая взаимосвязь этих двух социально значимых заболеваний существует и опосредуется, по-видимому, лептином и гормоном D.

Лептин, как показали исследования in vitro, стимулирует костеобразование, действуя на стромальные клетки и повышая дифференциацию остеобластов с одновременным ингибированием дифференциации адипоцитов. Лептин ингибирует остеокластогенез, уменьшая экспрессию рецептора активатора ядерного фактора κВ (RANK) и его лиганда (RANKL) и повышая продукцию остеопротергина (OPG) [13]. Таким образом, недостаточный эффект лептина может приводить к редукции костеообразования и росту костной резорбции. Интересно, что факторы метаболического риска имеют большее значение в женской популяции по сравнению с мужчинами: в продольном когортном исследовании уровень лептина сыворотки крови был ассоциирован с минеральной плотностью кости (МПК) у пожилых лиц обоих полов (р<0,01), но после контроля ковариант, таких как возраст и индекс массы тела (ИМТ), существенная связь сохранялась только у женщин [14].

Роль низкого статуса питания, напротив, иногда преувеличивается. Наблюдательные исследования свидетельствуют, что много рожавшие и длительно кормившие грудью женщины развивающихся стран имеют риск постменопаузального остеопороза, эквивалентный таковому у женщин стран Запа...

Кузнецова И.В.