Интервенционная аритмология: сегодня и завтра

Так называется раздел клинической медицины на стыке эндоваскулярной хирургии и кардиологии, где аритмии выявляются и лечатся транскатетерными методами. Об основных достижениях интервенционной аритмологии и о перспективах ее развития медицинский редактор «МВ» Александр Рылов беседует с заведующим отделением хирургического лечения тахиаритмий ФГБУ НЦССХ им. А.Н. Бакулева, академиком РАН, профессором А.Ш. РЕВИШВИЛИ, президентом Всероссийского научного общества специалистов по клинической электрофизиологии, аритмологии и кардиостимуляции, заслуженным деятелем науки РФ, лауреатом премии Правительства РФ и Государственной премии СССР в области науки и техники.

— Амиран Шотаевич, какая главная задача стоит сегодня перед интервенционной аритмологией?

— Речь идет о лечении жизнеугрожающих аритмий и профилактике внезапной сердечной смерти (ВСС). Распространенность синдрома ВСС и низкая вероятность выживания, особенно среди людей трудоспособного возраста, заставили кардиологов и кардиохирургов еще середины XX века не только продолжать усовершенствование лекарственных методов, но и начать поиск хирургических и электрофизиологических способов борьбы с этим опаснейшим расстройством, что и привело к внедрению в кардиологическую практику на рубеже 1970—80-х годов технологий, среди которых наиболее востребованные сегодня имплантируемые кардиовертеры-дефибрилляторы (ИКД) и методики интервенционной аритмологии и электрофизиологии (ИАиЭ).

— Не могли бы вы дать определение ВСС?

— Таковой считается смерть, наступившая внезапно и неожиданно в течение часа от момента появления первых клинических симптомов нестабильного состояния. В мире ежегодно по причине ВСС умирает около 3 миллиона человек, в России — 300—400 тысяч. Вероятность успешной внебольничной реанимации и в наиболее развитых западных странах не превышает 5%, поскольку даже при наилучшей системе спасения, реанимации и ранней наружной дефибрилляции обеспечить высокий процент выживаемости невозможно. Смерть мозга после остановки сердца наступает примерно через 5—7 минут. Соответственно, если реанимационные мероприятия начинаются через 1 минуту после остановки сердца, выживаемость составляет 90%, а если через 10 минут — то лишь 1%. Благодаря специальным программам спасения таких пациентов в США и Европе удалось обучить значительную часть населения внебольничным реанимационным мероприятиям и сократить сроки прибытия бригад так называемой парамедицинской службы до 5—10 минут. В нашей стране работа в этих направлениях только начинается. И спасти пока удается не более 0,01% больных с внебольничной остановкой сердца.

— Какие методы относятся к интервенционной аритмологии?

— ИАиЭ тесно связана с хирургической артимологией, поскольку выросла из нее за два последних десятилетия прошлого века. Напомню, что классические методы хирургической коррекции нарушения ритма применяются во время открытой кардиохирургической операции, где купирование аритмии достигается за счет пересечения дополнительных путей проведения (например синдром Вольфа— Паркинсона—Уайта), криодеструкции или удаления патологических участков в сердце, отвечающих за формирование аритмий. Интервенционная же аритмология предполагает применение малоинвазивных катетерных методик. Их результат — частичная или полная деструкция патологического очага с помощью физических воздействий. Сегодня чаще всего используется радиочастотная, она же термоаблация (РЧА). Но активно развиваются и методики холодовой, лазерной, ультразвуковой аблации.

— Как и когда это направление возникло в нашей стране?

— Я пришел в Институт сердечнососудистой хирургии им. А.Н. Бакулева в сентябре 1979 года. И уже в декабре академик Лео Бокерия, тогда заместитель директора института, предложил мне заниматься проблемой диагностики и лечения аритмий. К тому времени он ознакомился с работой клиницистов Дьюкского университета (Северная Каролина, США) и клиники Пети-Сальт-Петрие в Париже, где прошли первые противоаритмические хирургические операции. И уже очень скоро, в начале 1980-х годов, в СССР такие вмешательства стали успешно выполнять в Москве разные коллективы хирургов под руководством академиков Л.А. Бокерия и В.И. Шумакова; в Каунасе — в клинике академика Ю.Ю. Бредикиса (г. Каунас, Литва); наконец, в Самаре под руководством профессора В.П. Полякова. В 1986 году за цикл работ по хирургическому лечению аритмий Лео Бокерия, Юргис Бредикис, Феликс Букаускас и Амиран Ревишвили получили Государственную премию СССР. Катетерные процедуры в нашей стране начали широко применяться в 1990 годах. Головным учреждением в их освоении стал НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН. Вот почему именно на его базе в 1998 году был создан Федеральный центр по хирургической и интервенционной аритмологии МЗ РФ (ЦХИА).

— Расскажите, пожалуйста, подробнее о применении катетерной деструкции. — Обычно эта методика проводится под местной анестезией в течение 1—3 часов. Для доступа в полости сердца пунктируются бедренная или другие вены либо артерии. В место пункции сначала устанавливаются специальные «порты» с герметичными клапанами. Затем через них по центральным сосудам под контролем флюороскопии катетеры проводятся в полости сердца и устанавливаются в определенные его участки. Электрические сигналы с внутренней поверхности камер сердца передаются через катетеры, регистрируются с помощью специальной электрофизиологической (ЭФИ) системы и выводятся на экраны мониторов. При необходимости используется дополнительная навигационная система, позволяющая реконструировать трехмерную цветную модель камер сердца, показать в режиме реального времени послед...

А.Ш. Ревишвили, А.Л. Рылов