Клиническое значение изменений трансмиграционнной активности лейкоцитов в диагностике тяжелой преэклампсии

Цель исследования. Выявление дополнительных критериев диагностики тяжелой преэклампсии (ПЭ) у беременных женщин на основании изучения экспрессии моноцитами и нейтрофилами венозной крови молекул раннего этапа адгезии, рецепторов хемокинов и маркеров эндотелиальной дисфункции.
Материал и методы. У 150 женщин с ПЭ (74 с умеренной ПЭ, 76 с тяжелой ПЭ) и 70 пациенток с физиологическим течением беременности в венозной крови определялось содержание моноцитов и нейтрофилов, экспрессирующих молекулы адгезии CD62L, CD11b, и рецепторы хемокинов CCR2 и CX3СR1, количество десквамированных эндотелиоцитов (ДЭ).
Результаты. Значимые изменения выявлены в группе с тяжелой ПЭ – снижение уровня CD62L+ нейтрофилов, повышение содержания CX3CR1+ моноцитов и нейтрофилов и ДЭ по сравнению с контролем и умеренной ПЭ. Полученные пограничные критерии показателей информативны в диагностике тяжести ПЭ.
Заключение. Определение в крови относительного содержания CD62L+ и CX3CR1+ нейтрофилов, а также уровня ДЭ можно использовать для уточнения тяжести ПЭ.

Преэклампсия (ПЭ) у беременных является одной из актуальных проблем в акушерстве; тяжелые формы ПЭ занимают 2-е место в мире и 4-е место в Российской Федерации в структуре материнской смертности [1]. Умеренная ПЭ выявляется у 3–8% беременных во 2-й половине гестации; у 1–2% пациенток ПЭ приобретает тяжелое течение, ухудшая перинатальные исходы, осложняя течение родов и послеродового периода [2]. Клиническое течение ПЭ в настоящее время характеризуется целым рядом особенностей, которые приводят к затруднениям в своевременной постановке диагноза и выборе правильной тактики ведения пациентки. В большом числе наблюдений имеет место нетипичная клиническая симптоматика, вплоть до развития клинических «масок» хирургической патологии (деструктивного острого панкреатита, панкреонекроза, острой дистрофии печени), почечной недостаточности без выраженной гипертензии, геморрагического синдрома, пневмоний и плевропневмоний, перипартальной миокардиодистрофии, лихорадки «неясной этиологии», преходящих нарушений мозгового кровообращения без гипертензивного синдрома [3]. Эти заболевания встречаются относительно редко, их проявления практически идентичны, все они могут имитировать тяжелую ПЭ, но терапевтические подходы к ведению таких пациенток различаются [4].

Известно, что эндотелиальная дисфункция, приводящая к нарушению проницаемости сосудов и системному воспалительному ответу, является важнейшей составляющей патогенеза ПЭ. Вследствие формирования системного воспалительного ответа изменяется функциональная активность лейкоцитов, усиливается экспрессия молекул адгезии, стимулируется миграция клеток в зону воспаления [5, 6]. Ранее нами было выявлено, что у беременных уровень экспрессии молекул клеточной адгезии лейкоцитов, участвующих на этапе трансэндотелиальной миграции, имеет некоторые отличия при различных видах гипертензивных расстройств [7]. Так, по нашим данным при эссенциальной гипертензии достоверно повышался уровень CD99-позитивных нейтрофилов, в то время как при ПЭ возрастал уровень нейтрофилов, экспрессирующих молекулы CD49b [7, 8]. Вероятно, характер экспрессии нейтрофилами молекул поздних этапов адгезии определяется особенностями патогенетических механизмов формирования различных форм гипертензии у беременных. Однако в любом случае связывание нейтрофилов с адгезивными молекулами эндотелия сосудов способно стимулировать респираторный взрыв [9], вызывая повреждение окружающих тканей и усугубляя эндотелиальную дисфункцию сосудов.

Вследствие развития эндотелиальной дисфункции происходит деструкция эндотелиальных клеток, что сопровождается появлением в циркулирующей крови множества маркеров активации эндотелия: тромбоксана А2, эндотелина 1, простациклина, фактора Виллебранда, фибронектина, эндотелиального релаксирующего фактора, клеток эндотелия [10, 11]. По данным литературы маркером таких деструктивных процессов при преэклампсии служит увеличение количества циркулирующих десквамированных эндотелиоцитов (ДЭ) в системном кровотоке, их уровень в крови коррелирует со степенью выраженности клинических проявлений ПЭ, что может выступать в качестве маркера степени тяжести данного осложнения беременности [11, 12].

Несмотря на пристальное внимание к проблеме ПЭ во всем мире, остается много спорных вопросов в диагностике данной патологии, а проведение дифференциальной диагностики данного осложнения беременности представляется крайне важным и зачастую определяющим прогноз мероприятием.

Целью исследования стало выявление дополнительных критериев диагностики тяжелой ПЭ у беременных женщин на основании изучения экспрессии моноцитами и нейтрофилами венозной крови молекул раннего этапа адгезии, рецепторов хемокинов и маркеров эндотелиальной дисфункции.

Материал и методы исследования

На базе акушерской клиники ФГБУ Ивановский НИИ материнства и детства им. В.Н. Городкова Минздрава России обследованы 150 женщин в сроке беременности 22–36 недель с ПЭ различной степени тяжести – основная группа; 1-ю подгруппу составили 74 пациентки с умеренной ПЭ (код по МКБ-Х О14.0), 2-ю – 76 женщин с тяжелой ПЭ (код по МКБ-Х О14.1). В группу контроля вошли 70 пациенток с физиологическим течением беременности. Критериями исключения стали: вторичная (симптоматическая) артериальная гипертензия (коды по МКБ-Х О10.1, О10.2, О10.3, О10.4), хроническая артериальная гипертензия (ХАГ) (код по МКБ-Х О10.0), преэклампсия на фоне ХАГ (код по МКБ-Х О11), гестационная артериальная гипертензия (код по МКБ-Х О13), острые и обострение хронических воспалительных заболеваний, аллергические реакции на момент обследования, опухоли различной локализации, системные заболевания соединительной ткани, хроническая почечная недостаточность.

Диагноз ПЭ выставлялся согласно клиническим рекомендациям (протоколу лечения) «Гипер­тензивные расстройства во время беременности, в родах и послеродовом периоде. Преэклампсия. Эклампсия» (2016 г.).

Материалом для исследования являлась периферическая венозная кровь. Определение содержания...

Панова И.А., Кудряшова А.В., Рокотянская Е.А., Малышкина А.И., Парейшвили В.В., Богатова И.К.