Материнская смертность в Дальневосточном федеральном округе в доэпидемическом периоде и за три года пандемии COVID-19

Цель: Оценить структуру и показатели материнской смертности (МС) в Дальневосточном федеральном округе (ДФО) в доэпидемический период и за три года пандемии новой коронавирусной инфекции (НКИ).
Материалы и методы: Проведен ретроспективный сравнительный анализ динамики показателя и структуры МС в ДФО за 2019–2022 гг. Статистическая база данных сформирована на основе карт экстренных извещений о случаях МС. Во всех случаях материнских потерь от COVID-19 вирус SARS-CoV-2 был идентифицирован методом ПЦР в назофарингеальном материале. 
Результаты: Динамика показателя МС в ДФО в заявленный период времени имела тенденции, сходные с общероссийским показателем, но превышая его значение: 2019 г. – 18,9‰ (РФ 9,8‰), 2020 г. – 22,4‰ (РФ 16,3‰), 2021 г. – 45,3‰ (РФ 42,4‰), 2022 г. – 23,2‰ (РФ 12,6‰). В до­­эпидемический 2019 г. акушерские причины составляли основной удельный вес – 82,4%, доля экстрагенитальных заболеваний (ЭГЗ) была статистически значимо меньше – 17,6% (χ2=11,8; р<0,001). В первый год пандемии COVID-19 (2020) показатель МС возрос за счет существенного увеличения случаев летальности от ЭГЗ: с 17,6% в 2019 г. до 75,0% (χ2=9,9; р=0,002), большую долю из которых составила НКИ – 40,0%. Смертность матерей от неинфекционных заболеваний возросла в 2,0 раза: 17,6% (2019) против 35,0% (2020), что свидетельствует об организационных проблемах в оказании помощи пациенткам с ЭГЗ. Доля акушерских причин МС снизилась с 82,4% до 25,0% (χ2=9,9; р=0,002). Во второй год эпидемии произошло увеличение показателя МС в 2,0 раза за счет кратного увеличения материнских потерь от COVID-19: 66,6% (2021) против 40,0% (2020) (χ2=3,9; р=0,050), что обусловлено большей патогенностью штамма дельта. Доля акушерских причин МС статистически значимо не изменилась: 20,5% (2021) против 25,0% (2020), р=0,951, однако в 1,5 раза возросла доля жительниц села (43,6% против 30%). В третий год пандемии в структуре причин МС по-прежнему лидировали ЭГЗ, доля которых статистически значимо не изменилась: 68,4% (2022) против 66,6% (2021), р=0,870. Отметим, что удельный вес случаев МС от НКИ значительно снизился – 15,7% (2022) против 66,6% (2021), р<0,001; при этом кратно увеличилось число потерь от тяжелых неинфекционных ЭГЗ. Все эти беременные и родильницы не были обследованы профильными специалистами перед беременностью, у них отсутствовала прегравидарная подготовка, имело место позднее обращение за медицинской помощью и в ряде случаев – недооценка тяжести и клинической симптоматики на уровне первичной медико-санитарной помощи и смежными специалистами.
Заключение: Выявленная динамика и структура МС в ДФО требует принятия управленческих решений, направленных на усовершенствование действующей системы диспансеризации пациенток фертильного возраста, маршрутизации беременных группы риска и угрожаемых по развитию критических акушерских состояний.

Вклад авторов: Белокриницкая Т.Е., Шмаков Р.Г. – концепция и дизайн исследования; Брум О.Ю., Кривощекова Н.А., Павлова Т.Ю., Ринчиндоржиева М.П. – сбор и обработка материала; Фролова Н.И. – статистическая обработка данных; Белокриницкая Т.Е., Фролова Н.И. – написание текста; Шмаков Р.Г. – редактирование.
Конфликт интересов: Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Финансирование: Работа выполнена без спонсорской поддержки.
Благодарности: Выражаем благодарность специалистам отделов охраны материнства и детства департаментов и министерств здравоохранения субъектов ДФО за предоставление оперативной информации: Н.Ю. Владимировой, Ж.Б. Васильевой (г. Хабаровск), О.В. Ванчиковой (г. Петропавловск-Камчатский), Н.В. Дьячек (г. Магадан), О.Н. Колесовой (г. Южно-Сахалинск), Т.Ю. Курлеевой, И.В. Артюховой (г. Владивосток), М.Е. Столбовой, Т.Ю. Радович (Чукотский АО), Е.В. Пастуховой (Еврейская АО).
Обмен исследовательскими данными: Данные, подтверждающие выводы этого исследования, доступны по запросу у автора, ответственного за переписку, после одобрения ведущим исследователем.
Для цитирования: Белокриницкая Т.Е., Шмаков Р.Г., Фролова Н.И., Брум О.Ю., Кривощекова Н.А., Павлова Т.Ю., Ринчиндоржиева М.П. 
Материнская смертность в Дальневосточном федеральном округе в доэпидемическом периоде и за три года пандемии COVID-19. Акушерство и гинекология. 2023; 11: 87-95
https://dx.doi.org/10.18565/aig.2023.160

Согласно расчетным данным, представленным 23 февраля 2023 г. в докладе учреждений Организации Объединенных Наций, каждые две минуты в мире происходит смерть беременной, роженицы или родильницы. В докладе отмечено, что за последние годы произошло тревожное ухудшение ситуации в области охраны здоровья женщин, сопровождающееся повышением или сохранением показателей материнской смертности (МС) почти во всех регионах мира. По мнению экспертов, замедлению прогресса в сфере охраны здоровья матери могла способствовать пандемия COVID-19. Однако имеющиеся в настоящее время глобальные сведения ограничиваются 2020 г. Поэтому для установления истинных масштабов влияния пандемии на МС требуется дополнительная информация [1].

Три года мир прожил в условиях пандемии новой коронавирусной инфекции (НКИ), вызванной вирусом SARS-CoV-2 (Severe Acute Respiratory Syndrome Coronavirus 2), которая началась в декабре 2019 г. в городе Ухань провинции Хубэй (Китай), стремительно распространилась по планете и стала серьезным испытанием для систем здравоохранения даже высокоресурсных государств. В создавшихся условиях угрозы распространения НКИ первоочередное значение имели ограничительные карантинные мероприятия: были отменены или отложены все плановые амбулаторные посещения беременных. Акушерские стационары были перепрофилированы в инфекционные, дополнительно разворачивались и оснащались дыхательной аппаратурой реанимационно-анестезиологические отделения (РАО); в срочном порядке перераспределялись и, в ряде случаев, переквалифицировались медицинские кадры для оказания помощи пациентам с COVID-19 [2].

Первый год пандемии характеризовался отсутствием систематических обзоров и метаанализов по проблеме COVID-19 у беременных. В научной литературе были описаны главным образом серии случаев, которые свидетельствовали о том, что нулевой (уханьский) штамм SARS-CoV-2, распространившийся из Китая, не обладал более высокой тропностью к беременным, роженицам и родильницам [3]. Согласно исследованиям, проведенным нами в первый год пандемии, у 27,4% матерей, инфицированных SARS-CoV-2, клинические симп­томы заболевания отсутствовали; большинство из них перенесли заболевание в легкой форме – 52,7%; значительно меньшая часть переболела в среднетяжелой – 16,6%, тяжелой – 2,5% или крайне тяжелой форме – 0,5%; частота применения инвазивной искусственной вентиляции легких (ИВЛ) была ниже, чем в общей популяции (0,48% против 1,05%, р<0,001) [4].

В течение последующих лет циркуляции вируса SARS-CoV-2 закономерно возникали многочисленные точечные мутации в спайковом белке, вследствие чего появились новые генетические варианты, у которых существенно изменились контагиозность, вирулентность, трансмиссия и тропность к разным группам населения [5–8]. В настоящее время идентифицировано более 1000 различных вариантов SARS-CoV-2, однако из штаммов, вызывающих опасения (Variants of Concern, VOC), в список ВОЗ включены пять: альфа, бета, гамма, дельта, омикрон [8, 9].

За три года пандемии COVID-19 были накоплены и систематизированы сведения о заболеваемости и летальности беременных в разных странах, и большинство научных публикаций свидетельствуют о беспрецедентном росте показателя МС, обусловленного НКИ [4, 10, 11].

Дальневосточный федеральный округ (ДФО) был образован указом Президента Российской Федерации (РФ) 13 мая 2000 г. и изначально состоял из 9 субъектов; затем был преобразован указом № 632 от 3 ноября 2018 г. и стал включать 11 субъектов: 4 области (Амурская, Еврейская автономная, Магаданская, Сахалинская), 4 края (Забайкальский, Камчатский, Приморский, Хабаровский); 2 республики (Бурятия, Саха (Якутия)) и Чукотский автономный округ [12]. ДФО занимает самую большую территорию из всех федеральных округов РФ – его площадь составляет 40,6%, но при этом имеет наименьшую плотность населения – 1,16 чел./км² (в РФ – 8,55 чел./км² на 1 января 2023 г.).

Климат Дальнего Востока разнообразен: от арктического и субарктического на севере Якутии и Камчатки, в Магаданской области и Чукотке до муссонного на Сахалине, в Еврейской и частично Амурской областях, в Приморском и Хабаровском краях. Такие различия обусловлены огромной протяженностью территории с севера на юг (почти на 4500 км) и с запада на восток (на 2500–3000 км). Также на климат влияют горный рельеф и наличие вечной мерзлоты. На побережье как зимой, так и летом часты циклоны, затяжные проливные дожди, тайфуны и туманы. На Камчатке высота снежного покрова может достигать 6 м. Практически на всей территории ДФО наибольшее количество осадков приходится на лето, что систематически вызывает разливы рек и наводнения. В южной и центральной части наблюдаются пыльные бури, приходящие с пустынь Монголии и северного Китая. В ДФО имеется большое количество лесов и труднопроходимых территорий, что создает предпосылки к масштабным лесным пожарам.

Цель исследования: оценить структуру и показатели МС в ДФО в доэпидемический период и за три года пандемии НКИ.

Материалы и методы

Проведен ретроспектив...

0,001) [4].

Белокриницкая Т.Е., Шмаков Р.Г., Фролова Н.И., Брум О.Ю., Кривощекова Н.А., Павлова Т.Ю., Ринчиндоржиева М.П.