Владимир ШАБАЛИН: вся медицина работает на геронтологию

Нужны ли старики с точки зрения эволюционного процесса? Каковы особенности пожилого организма и врачебной помощи этой категории больных? Каких перемен ожидают геронтологи и их пациенты в сфере медицинского обслуживания? На эти и другие вопросы редактора «МВ» Надежды Стауриной отвечает директор Научно-клинического центра геронтологии (филиала РГМУ), координатор Федеральной целевой программы «Концепция активного долголетия населения Российской Федерации на период 2011—2015?гг.», член редакционного совета «МВ» академик РАМН Владимир Николаевич ШАБАЛИН.

Нужны ли старики с точки зрения эволюционного процесса? Каковы особенности пожилого организма и врачебной помощи этой категории больных? Каких перемен ожидают геронтологи и их пациенты в сфере медицинского обслуживания? На эти и другие вопросы редактора «МВ» Надежды Стауриной отвечает директор Научно-клинического центра геронтологии (филиала РГМУ), координатор Федеральной целевой программы «Концепция активного долголетия населения Российской Федерации на период 2011—2015?гг.», член редакционного совета «МВ» академик РАМН Владимир Николаевич ШАБАЛИН.

— Владимир Николаевич, можно ли расценивать рост средней продолжительности жизни населения Земли и увеличение в нем доли пожилых людей как позитивную тенденцию? Ведь известен взгляд ряда экономистов на эту часть населения всего лишь как на балласт, отягощающий бюджеты стран.

— Можно много говорить о положительных моментах в связи со старением населения. Например, развитие головного мозга человека в системном отношении достигает вершины в 60—70 лет. И хотя сама система с возрастом теряет свою прочность, локальное развитие отдельных элементов головного мозга продолжается практически до конца жизни. При сохранении трудовой активности пенсионеры вполне могут внести весомый, по большей части высококвалифицированный вклад в экономику страны, что чрезвычайно важно в нынешней демографической ситуации.

Если же рассматривать процесс старения с философской точки зрения, то и тут больше положительных моментов, чем отрицательных. Ведь главное, что мы делаем в своей биологической жизни, — мы стареем. Старение — основная платформа развития. Причем оно начинается вовсе не тогда, когда появляются морщины и седеют волосы, и даже не с рождения, а с момента зачатия. В организме постоянно что-то умирает, а что-то создается. Ведь метаболизм — основа жизни — складывается из анаболизма (построения) и катаболизма (разрушения). Этот механизм позволяет развиваться живым системам путем постоянного поиска новых форм и структур белковых тел. Напомню, что высказывание Фридриха Энгельса «Жизнь — это способ существования белковых тел», никто не опроверг. Белковые молекулы в своей короткой жизни (около 18 суток) совершают огромнейшую работу в поисках структуры, которая бы создала более рациональное положение человека по отношению ко всей высокодинамичной окружающей среде и постоянно меняющейся внутренней среде.

И вот тут надо сказать, что наибольшую степень свободы в поиске подходящих структур белковые молекулы имеют в организме именно пожилого человека, когда «диктат» генома ослабевает, и в этом кроется важнейшая роль пожилого организма в эволюции человеческого вида.

— Как вы считаете, кардинально увеличившаяся именно в середине XX века продолжительность жизни связана с прогрессом медицины и улучшением условий жизни или есть какие-то другие причины?

— Нельзя отрицать ни того, ни другого, но все-таки есть и еще одна составляющая: в продолжительности жизни человека заинтересована эволюция. Сначала ей требовалось создать объем биомассы вида Homo Sapiens, необходимый для его дальнейшего с...