Акушерство и Гинекология №6 / 2015

Возможность прогнозирования и ранней диагностики преэклампсии по пептидному профилю мочи

27 июня 2015

1ФГБУ Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И. Кулакова Минздрава России, Москва; 2ФБУН Институт энергетических проблем химической физики РАН, Москва; 3ФБУН Институт биохимической физики им. Н.М. Эмануэля РАН, Москва

Цель исследования. Определение возможности диагностики преэклампсии по пептидному профилю мочи.
Материал и методы. Для выявления кандидатов в пептидные биомаркеры преэклампсии было проведено исследование случай-контроль у женщин с подтвержденной умеренной и тяжелой преэклампсией. Было исследовано по 8 образцов мочи женщин с умеренной и тяжелой преэклампсией и контрольной группы с физиологически протекающей беременностью. Пептидная фракция анализировалась сначала на масс-спектрометре MALDI-TOF, а затем на нанопоточном хроматографе Dionex 3000 (США) с времяпролетным масс-спектрометром Maxis (Bruker, Бремен, Германия). Полученные данные были обработаны биоинформационными методами.
Результаты. В ходе данного иследования были выявлены как некоторые ранее известные пептидные биомаркеры преэклампсии, так и ряд новых эндогенных пептидов мочи, характерных для тяжелой формы преэклампсии. Из них можно выделить подгруппу из 6 пептидов – фрагментов α-цепи фибриногена и коллагенов (I и III типов), а также уромодулина, позволяющих со 100% диагностической значимостью определять развитие тяжелой преэклампсии.
Заключение. Показан высокий диагностический потенциал прецизионного анализа эндогенных пептидов мочи беременных женщин методами хромато-масс-спектрометрии. Верификация обнаруженных маркерных пептидов требует проведения исследований на большей выборке пациентов и включения дополнительных групп сравнения для оценки специфичности панели пептидов.

Преэклампсия (ПЭ) – мультисистемное патологическое состояние, возникающее во второй половине беременности (после 20-й недели), характеризующееся артериальной гипертензией в сочетании с протеинурией (≥0,3 г/л в суточной моче), нередко отеками и проявлениями гетерогенной полиорганной/полисистемной дисфункции/недостаточности. ПЭ возникает в 2–8% беременностей и остается ведущей причиной материнской и перинатальной смертности и заболеваемости [1, 2]. В научных работах последних десятилетий приводятся доказательства в поддержку гипотезы о существовании двух фенотипов ПЭ в зависимости от дебюта заболевания: с ранним (до 34 недель) и поздним началом (после 34 недель) [2–5]. Последние научные обзоры, основанные на убедительных исследованиях, подтверждают необходимость рассмотрения ПЭ не как единого осложнения беременности, но доказывают необходимость разделения на раннюю и позднюю и даже рассматривают возможность данного мультисистемного расстройства вне связи с гестационным процессом [6–8].

Ранняя ПЭ – наиболее тяжелый клинический вариант течения заболевания, встречается в 5–20% случаев всех ПЭ, ассоциируется с задержкой роста плода, патологическим плодово-маточным кровотоком по данным ультразвуковой допплерометрии, малым размером плаценты к моменту родов, более высокой частотой индуцированных преждевременных родов, неонатальной заболеваемости и смертности [9]. Развитие ранней ПЭ связано с нарушением инвазии трофобласта, незавершенной трансформацией спиральных маточных артерий, дезадаптацией иммунной системы, повышением уровня маркеров эндотелиальной дисфункции [10, 11].

Поздняя ПЭ составляет 75–80% всех случаев ПЭ, связана с материнской заболеваемостью (метаболическим синдромом, нарушением толерантности к глюкозе, ожирением, дислипидемией, хронической артериальной гипертензией) и ассоциирована с нормальным кровотоком при допплерометрии маточных артерий, нормальной массой тела новорожденного при рождении, нормальным объемом плаценты [5, 9].

Отдаленный прогноз женщин, перенесших ПЭ, характеризуется повышенной частотой развития ожирения, сахарного диабета, ишемической болезни сердца, инсультов. Дети этих матерей также страдают различными метаболическими, гормональными, сердечно-сосудистыми заболеваниями [12].

В настоящее время огромный интерес представляют вопросы прогнозирования и ранней диагностики ПЭ, решение которых будет направлено на предотвращение тяжелых форм [3]. В этом отношении внимание исследователей привлекают вопросы становления ранней беременности, в частности роли трофобласта и плаценты, разнообразные механизмы, в конечном счете приводящие к гипоксии и ишемии, которые сопровождаются продукцией медиаторов, повреждающих материнский эндотелий [13].

Многочисленными исследованиями показано, что поиск уникальных специфических молекулярных предикторов ПЭ на преконцепционном этапе является спорной задачей. При этом, учитывая гетерогенность этой патологии, исследователи справедливо считают, что поиски единого предиктора не оправданы, акценты должны быть смещены на ранние сроки беременности с применением «системных подходов» и направленных на разработку тест-систем для ранней диагностики, прогнозирования и в последующем персонифицированных методов лечения ПЭ, поскольку существующие лечебные подходы являются субоптимальными. Примером такого системного подхода являются протеомные исследования маркеров ПЭ, представляющие собой комплексный анализ тысяч белков и пептидов. Повышение концентрации в крови при ПЭ обнаружено для SERPINA1, α2-HS-гликопротеина (AHSG), α1-микроглобулина (AMBP), кластерина, β-цепи компонента коплемента C8, фактора комплемента Н, фибронектина; концентрация α-цепи C4b-связывающего белка и ретинол-связывающего белка 4 (RBP4), наоборот, снижена [2, 13].

AHSG и RBP4 вовлечены в метаболизм липидов и изменение их содержания в крови свидетельствует о тесной взаимосвязи нарушений в метаболизме липидов с развитием ПЭ [14].

Многообещающим объектом для протеомных исследований в области ПЭ является моча. Почечная патология рассматривается как один из критериев этого патологического состояния, а также было доказано, что уровень антиангиогенных пептидов при ПЭ изменяется как в сыворотке, так и в моче  [15, 16]. Стоит отметить перспективность выбора мочи как объекта исследования, так как для рутинного анализа удобен неинвазивный забор образца, а также его стабильность при -20˚С и возможность хранения до нескольких лет при -70˚С без предварительной подготовки. Ис...

Стародубцева Н.Л., Бугрова А.Е., Кононихин А.С., Вавина О.В., Широкова В.А., Наумов В.А., Гаранина И.А., Лагутин В.В., Попов И.А., Логинова Н.С., Ходжаева З.С., Франкевич В.Е., Николаев Е.Н., Сухих Г.Т.
Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.